воскресенье, 03 июля 2005
Медленно, упорно, годами она составляла его образ постепенно добавляя в него все новые и новые штрихи. У нее в голове была отдельная полочка для его фотографии. Она часто пробиралась в ту маленькую комнатку, подходила к шкафу, вытирала пыль, иногда меняя рамки. Она любила его черные глаза, улыбку, слегка выцветшую за прожитые жизни.
Она уже и не помнила когда все началось.
читать дальшеМожет после того, как ее в очередной раз ударили, а может просто как-то однажды ей стало скучно… Да и это было уже не важно. С того момента у нее началась совсем другая жизнь полная СМЫСЛА, понятного только ей одной. По этой причине у нее не осталось ни друзей, ни врагов, да и редкие поклонники уходили в небытие, так и не выдержав конкуренции с портретом. А она особо и не печалилась… Может, ей просто нравилось одиночество с легким призраком на будущее.
Гуляя по парку она поднимала опавшие листья и заплетала ему в кудри,делая похожим на осеннего заблудшего фавна.
Весной она приносила с улицы пьянящий аромат молодости и начала жизни, обворачивала ему вокруг шеи, иногда поправляя столь замысловатую красоту.
Зимой она добавляла чуть заметной синевы на губы, а на ресницы сыпала снежинки, от чего глаза блестели.
Куда бы ни заносила ее судьба, она всегда привозила с собою кусочек «его» и долепливала доводя до совершенства, постепенно завершая такой оригинальный портрет.
Из Египта она привезла золотую серьгу в ухо. Это сделало его образ дерзким и чуть нахальным.
Америка одарила его раскованностью и маленькими черными усиками а-ля Кларк Гейбл.
Мексика сделала кожу смуглее, а зубы белоснежнее.
Франция ввела его в таинство соблазнения и бесчисленного множества комплиментов.
Италия привила отменный вкус в выборе одежды.
Одинокими холодными вечерами, сидя к глубоком кресле при тусклом свете лампы и читая книгу, она всегда находила в герое его черты.
Иногда он становился Мастером, погруженным в свой роман.
Через неделю он представлялся ей отважным пиратом, бросающим горы награбленных сокровищ к ногам ветренной красавицы.
Позже – он вел аскетическую жизнь, питаясь молитвами и терзая себя лишениями.
А в особо редкие минуты он превращался в страстного альфонса соблазняющего дам направо и налево.
Он был в ней. Всегда и везде.
В кафе он снимал с нее пальто галантно заказывая бокал вина.
На улице красивым жестом преподносил огромный букет цветов.
Дома укутывал плечи шалью и подавал кофе.
Он был с ней всегда.
И до сих пор она, давно уже пожилая женщина, вечерами садится в старое скрипучее кресло – качалку и достает из глубинных уголков памяти его портрет.
Она не потеряла надежду.
Она продолжает добавлять ему все новые и новые штрихи.
Отсюда
-
-
03.07.2005 в 23:35