Пишу для себя, на память, букв много, читать не обязательно, но при желании - пожалуйста.Ночь прошла тихо, я пребывала в возбуждении и спала мало, меня переполняла радость и гордость.
На следующий день ко мне приехали муж с мамой, им даже разрешили, несмотря на карантин, зайти в переговорную и посидеть со мной полчасика. Я достаточно бодро к ним вышла, Доктор преподнес шикарный букет роз (который, увы, завял практически на следующий день), мы долго поздравляли друг друга и были абсолютно счастливы. Мне принесли кучу пакетов с вещами и едой, а то я провела ночь исключительно в компании тапочек, мобильника и бутылки воды - все, что разрешили взять с собой на роды. Даже расчески и зубной щетки не было, а ведь все с собой привозили, просто я не сообразила взять у Доктора сразу еще и пакет с вещами на после родов.
Мне сказали, что вот-вот принесут детку на кормление и велели поскорее распихивать вещи по тумбочкам, чтобы пакеты не валялись на виду. Я помчалась разбираться с вещами, а мама с Доктором пошли под окно, чтобы посмотреть на Алисочку, благо моя палата на первом этаже, и к тому же рассчитана на одного человека, т.е. никто не мог помешать.
Мы прождали минут 20, прежде чем меня огорошили – ребенка сегодня не принесут, у нее после родов сильно мерзнут ножки, ей нужно отдохнуть и придти в себя, все-таки роды были долгими (а что, 16 часов для первых родов – это действительно долго?), да еще и родилась она на 2 недели раньше срока… Словом, подождем до завтра.
Мы расстроились, но раз надо, значит надо, врачам виднее. Я решила набираться сил перед следующим днем – в роддоме предусмотрено совместное пребывание мам и детей, значит, уже завтра мне будет не до отдыха. С этими мыслями я спокойно провела остаток дня, только сбегала в кабинет интенсивной терапии, посмотрела на Алиску – она лежала в подогреваемом кузовочке, завернутая в одеялко, и тихонько сопела носиком. Успокоенная, я стала ждать следующего утра.
На следующее утро меня разбудили голоса медсестер: «Мама, мы кушать хотим!» - ура, мою детку принесли ко мне, и нас оставили вдвоем аж на полтора часа! Но меня предупредили, что ребенок еще не до конца пришел в себя, и еще она плохо усваивает пищу, срыгивает ее практически полностью. Ну, как раз – нужно попробовать покормить ее материнским молозивом, глядишь, все наладится.
Я была счастлива, не мешало даже то, что сидеть мне из-за швов нельзя было, и пришлось в не очень-то удобном положении кормить ее лежа – опорная рука моментально затекла, отсутствие опыта и у нее, и у меня нам вовсе не помогали, но эти полтора часа мы честно пытались приспособиться друг к другу. Увы, через каждые пять минут ее и впрямь выворачивало на изнанку, да еще и не просто молозивом, а чем-то желтым, похожим на желчь.
Ее унесли, а я позвонила родственникам и похвасталась, что у нас прошла первая трапеза, хотя и немного неудачно. А днем мне сказали, что сегодня ее уже больше не принесут, мол, организм не усваивает пищу, ей надо помочь – поставили витаминную капельницу на сутки.
Третий день прошел без нее – мне только разрешали на пару минут зайти взглянуть, как наша крошка лежит в своем кузовочке, обвитая трубками капельницы и зондом, который поставили, чтобы удалить желчь. Я начала не на шутку волноваться, но пока еще старалась держаться. Грустнее всего было слушать плач детей из соседних палат, ведь практически все мамы лежали рядом со своими детками, только двое были «на отшибе», и одна из них – я. Хорошо еще, палата отдельная, было бы невыносимо находиться рядом со счастливыми мамами, когда рядом со мной – пустой кузовочек. Я утешала себя мыслью, что бывают совсем ужасные случаи, когда ребенок погибает при родах, мать вынуждена находиться еще несколько дней под наблюдением врачей, а вокруг – счастливые мамы с детишками… Моя Алиска, по крайней мере, все же родилась живой, а что не очень здорова – ну, должно наладиться, ведь говорят, что такое случается нередко…
К вечеру нам сказали, что, если на завтра положение не изменится, ее переведут в больницу. Доктор спросил – а может, стоит уже сейчас это сделать, возможно, мы просто теряем время? Но нас уверили, что вот-вот все будет в порядке, ухудшения пока нет, и, возможно, уже завтра наметится положительная динамика.
Муж позвонил «нашей» замглавврачихе и попросил ее проконтролировать этот вопрос, на что она довольно грубо сообщила, что он ее своими звонками уже достал, и вообще она не специалист по этому вопросу, теперь нашей Алиской должны заниматься педиатры. Да, конечно, это понятно, но все же – она же начмед… Достаточно поручить этот вопрос подчиненным, просто мы просили держать на контроле…
А мне ни одна сволочь не изволила подсказать, что молозиво надо сцеживать. Знаю, я сама виновата, надо было внимательнее книги читать до родов, но голова к тому моменту была уже совсем дурная, я даже не подумала спросить, что делать, хотя бы у опытных подруг… Сидела и как дура ждала, когда молоко само придет. Чуть было не упустила момент, еще бы посидела, сложа руки – и молоко и вовсе не появилось бы, как я подозреваю. К счастью, мне все же подсказали, что делать, и молоко-таки пришло, хотя и немного.
На четвертые сутки я уже металась как тигр в клетке по своей «одиночке» и разве что в голос не выла. «Ребенок в состоянии средней тяжести, улучшений нет». Четвертые сутки наша крошка голодная, без мамы, в окружении чужих равнодушных теток!!! И мы ничего не можем сделать – как же, ведь вокруг профессионалы, они лучше нас знают, как быть. Приехал муж, поговорил с лечащим врачом – это была завотделением, видимо, все же начмед поручила нашу крошку «высшему эшелону». «Похоже, что врожденной патологии нет, хирургия не должна потребоваться, тьфу-тьфу-тьфу. Скорее всего, повлияла какая-либо внутриутробная инфекция… При родах была гипоксия, это отразилось на работе кишечника» - а ведь моя беременность протекала абсолютно спокойно, у меня ни разу не было даже токсикоза, максимум, что беспокоило – чрезмерная сонливость. А теперь говорят, что во время беременности что-то пошло не так. Мне все же кажется, что это не при беременности пошло что-то не так, а при родах. Но разве тут чего докажешь… Да и без разницы уже, главный вопрос – что же делать?
На пятые сутки я не смогла найти лечащего врача. Алиска лежала совсем тихо, ни разу не открывала глазки, когда я к ней прибегала, наверное, совсем силенок не осталось… Лишь в обед подкупленная мужем акушерка (мы ей преподнесли в первые же сутки конвертик с благодарностью) по моей просьбе привела педиатра (дежурного, не лечащего), которая с равнодушием в голосе сообщила, что сегодня моего ребенка переводят в больницу. На вопрос – что, как, почему, когда, ответила, что перевозку уже вызвали, но когда она будет – неизвестно. Я говорю – но ведь у нас с ней нет с собой никаких вещей, а на улице мороз, как же мы поедем? – Ребенку все дадут, а вас, мамочка, мы выписываем, в больницу вы с ней не поедете.
Такого шока я не испытывала давно. Это что же, у меня забирают ребенка, увозят неизвестно куда, а я не смогу находиться с ней рядом??? В истерике звоню мужу. Он перезванивает в роддом и все выясняет (кстати, старый анекдот про больного Сидорова, который звонил в больницу по телефону, чтобы узнать о своем состоянии, здесь подтверждается на 100% - моему мужу по телефону сообщали намного больше, чем мне лично, находящейся там же, в роддоме).
Алиску забирают в больницу Святого Владимира (бывшая Русаковская). Там для матерей предусмотрен дневной стационар – с 9 утра до 19 вечера можно находиться при ребенке. То, что ее забирают из роддома – это очень хорошо, ведь здесь нет нужных специалистов, ей же даже УЗИ не сделали за 5 дней, лечили неизвестно чем и неизвестно от чего…
Я не хотела звонить маме в таких растрепанных чувствах, но, к несчастью, она сама позвонила по какому-то другому вопросу, а я все еще сидела в слезах, поэтому перепугала ее чуть ли не больше, чем себя. Бедные наши родственники, они за это время натерпелись не меньше нашего, а уж как испереживались наши мамы… Родители Доктора за это время столько раз созвонились с моими, сколько за все предыдущие 4 года нашего с ним знакомства не бывало. А уж Доктор с моей мамой перезванивались просто каждые двадцать минут.
Мама и Доктор примчались караулить, когда увезут нашу крошку, привезли мне одежду и приготовились ловить тачку – мы с Доктором должны были ехать в больницу следом за Алиской, чтобы узнать, где это находится, какие там условия, как там устроят нашу девочку и т.п., а мама должна была забрать мои многочисленные пакеты с вещами. Нам повезло, за Алькой приехали не очень поздно, и мы успевали до семи вечера добраться до больницы. Выпихнули меня из роддома до неприличия быстро – едва ли не уборщица принесла мне документы и проводила до дверей. К этому моменту я уже и думать забыла о том, что у меня у самой еще остались без ухода швы, и что на УЗИ мне сказали о сгустках, которые должны будут продолжать выходить из матки, за этим по хорошему тоже нужно было бы последить. Я уже просто бежала по коридору, спеша поскорее оказаться возле детки, хотя ноги еще и не шибко слушались.
Дневной стационар – это хорошо, можно хотя бы днем находиться возле ребенка, но что тревожило – мне же сидеть нельзя, а в таких условиях там полежать явно негде. Это что же, мне нужно стоять возле кроватки в течение десяти часов? Да нет, я, конечно, готова… Но тяжеловато. Плюс дорога неблизкая – не наездишься каждый день. И еще один нюанс – ну ладно, на обработку швов я забила, но все же я еще не настолько окрепла после родов, чтобы еще и забить на гигиенический вопрос, а где же я смогу там найти душ хотя бы пару раз в день?
С распухшей от этих мыслей и тоски головой я тихо плакала, полулежа на заднем сиденье такси, а не меньше моего расстроенный Доктор через каждые две минуты тревожно оборачивался ко мне и тоже вздыхал.
Примчались мы в больницу в полседьмого, поблуждали по многочисленным корпусам, прежде чем нашли нужное отделение, и, наконец, сумели все выяснить.
Оказалось, что в справочной нас неправильно проинформировали – стационар все же не дневной, а суточный, на ночь мамы остаются в этом же здании (о, счастье!), хотя и не рядом с ребенком, но хоть есть, где приткнуться. Днем же можно быть хоть все время возле детки, а можно приходить только на кормление и процедуры, а остальное время проводить, где хочешь. Даже душ есть, хотя и работает всего два часа утром и два вечером, а мам там человек 20 обретается.
Мы даже прорвались вдвоем к Алиске – Доктор напялил свой белый халат и тоже прошел, прежде чем персонал сообразил, что он не тамошний работник. А то ведь он дочку-то до этого мгновения и не видел ни разу, разве что на фото, которые я передавала, но на всех трех Алиска уже ревела в три ручья, и ее сморщенное личико с открытым ротиком не позволяло разглядеть черты. Я успела щелкнуть ее после первого и единственного кормления в роддоме.
Мы поговорили с врачом, и меня отпустили на первую ночь домой за вещами.
Возвращение было ужасно тягостным, особенно когда вошли в квартиру – до сих пор едва ли не слезы на глаза наворачиваются, когда это вспоминаю – ведь уходили из этой квартиры мы втроем, и уж никак не думали, что вернемся без нее.
Эти суки в роддоме, уж простите за выражение, даже не предложили мне за все эти 5 дней хоть какого-никакого успокоительного, а я настолько отупела за это время, что самой и в голову не пришло попросить. Столько слез пролила, как еще только молоко сразу не пропало. А вот домой пришла, хлопнула пару таблеточек валерьянки – и через 15 минут стала относительно спокойным человеком.
На утро мы поехали в больницу.
Продолжение следует.